Тихое, но совершенно отчетливое возвращение брежневского руководства к историографии сталинской поры стало главным фактором возрождения и зафиксированных в нем мифов. Тихая ревизия правды об обстоятельствах взятия Рейхстага, начатая еще www.div-tech.ru с пересмотра итогов совещания его участников в ноябре 1961 г. , то есть еще при Хрущеве, позволила Шатилову и его единомышленникам довольно быстро снова вернуть события к старому, лишь несколько модернизированному сценарию.

В конце апреля 1965 г. с разницей в два дня в газетах «Комсомольская правда» и «Красная звезда» появились статьи Шатилова. А в следующем, 1966 г. вышло и первое издание мемуаров генерал-лейтенанта «Знамя над Рейхстагом». Книга затем переиздавалась дважды. Последнее вышло в свет в 1975 г. Тогда же – к юбилею 30-летия Победы – Шатилов напечатал брошюру «Знаменосцы штурмуют Рейхстаг». И наконец, в 1985 г.  – уже к 40-летию Победы – появилась еще одна его книга «В боях рожденное знамя». Во всех статьях и книгах Шатилова все по-прежнему крутилось вокруг «победной атаки в 14. 25». Но урок совещания 1961 г. все же был усвоен. По сравнению со своими прежними утверждениями и хранящимися в Центральном архиве Минобороны докладами генерал в своих мемуарах «Знамя над Рейхстагом» сдвинул миссию Егорова и Кантарии на «после 19. 00 по местному времени». А в 14. 25 «запускает» в Рейхстаг роты И. Съянова, П. Греченкова и взвод С. Сорокина, разведчикам которого – красноармейцу Г. Булатову и другим – «поручено водрузить над Рейхстагом полковой красный флаг» [153]. Дальнейшее, по описанию Шатилова, он узнает из докладов Плеходанова и Зинченко. Именно они сообщают ему о том, что группы Греченкова – Сорокина (с южного или «депутатского» входа) и рота Съянова (через главный вход) ворвались в Рейхстаг[154]. Ворваться-то ворвались, подчеркивает во всех трех изданиях автор, да оказались отрезанными: связи с ними не было, и долгое время никто не знал, какая там обстановка.

Понятно, что после таких ссылок на доклады двух подчиненных ему полковников и отсутствие связи, есть на кого, в случае чего, списать «некоторые неизбежные неточности». А на хранящийся в архиве доклад самого Шатилова с совершенно иными данными ведь можно не ссылаться. Генерал и не ссылается.

Правда, при этом все же забывает о собственной «неточности». И в более поздней по времени выхода брошюре «Знаменосцы штурмуют Рейхстаг» вдруг «восстанавливает связь», ибо в тексте появляются фразы: «С большим трудом удавалось подбрасывать отрезанным в Рейхстаге ротам пополнение, боеприпасы, медикаменты»; «сведения из Рейхстага мы получали довольно хорошие». И даже раненых из Рейхстага выносили в мед-санбат[155].

Версия с «ворвавшейся в 14. 25 в Рейхстаг и отрезанной там передовой группой» оказалась не чуждой и для Ф. Зинченко. Напомним, что он еще в 1948 г. излагал ее в сборнике «Штурм Рейхстага». Правда, у бывшего командира 756-го полка в роли «отрезанных» оказывались батальоны Неустроева и Давыдова. Но в целом эта 20-летней давности задумка Зинченко вполне соответствовала «новой» версии бывшего комдива. Однако и в своих опубликованных в 1978 г. на украинском языке воспоминаниях «Они штурмовали Рейхстаг», и в вышедшей в 1983г. на русском языке книге «Герои штурмуют Рейхстаг» Ф. Зинченко нога в ногу за генералом все же не пошел. Было ли это потому, что версия Шатилова выставляла его в качестве возможного первоисточника преждевременного доклада, или бывший комполка сделал свои собственные выводы после совещания 1961 г.  – сегодня остается только гадать. Но факт остается фактом: Ф. Зинченко в своей последней книге поведал, как в середине дня 30 апреля 1945 г. совершенно объективно докладывал генералу Шатилову, что в Рейхстаге ни одного нашего солдата нет. И утверждал свою собственную версию, более, нежели шатиловская, вписывающуюся в данные шеститомника «История Великой Отечественной войны». Согласно ей, в 17. 50 в здание германского парламента ворвалась рота Съянова. Егоров и Кантария, сообщает автор, выбрались на крышу, когда «время уже перевалило за 22 часа». («Солнце зашло за горизонт, но было еще довольно светло…») И далее проникновенно описал самое главное: «Вражеские пули посвистывали вокруг, одна из них вонзилась в древко знамени, расщепив его. У Егорова были прострелены брюки, у Кантарии – пилотка. Но и в этот момент они не дрогнули, не отступили, мужественно прошли эти последние метры и исполнили свой долг» [156].

В том же 1978 г. и в унисон с двумя предыдущими авторами вышла книга Ф. Лисицына «В те грозные годы». У него также днем 30. 04. 45 в Рейхстаг врывалась группа советских воинов численностью чуть более 100 человек во главе с К. Гусевым. А уж затем подоспевшие с основными силами М. Егоров и М. Кантария «в ночь с 30 апреля на 1 мая», что, в общем-то, соответствовало действительности – «быстро и ловко взобрались на купол» и водрузили на нем «Знамя Военного совета армии» [157]. На самом деле с крыши на купол они перенесли его только во второй половине 2 мая.