К этим документам мы еще вернемся. А пока оставим двух знаменосцев и их однополчан там, где они находились в «исторические 14. 25 30. 04. 45»: первых – в штабном полуподвале «дома Гиммлера»; вторых – под вражеским огнем в 150 метрах от последней в этой войне для них цели. А перенесемся буквально на километр от них, в подземелье Имперской канцелярии, где в эти минуты разыгрывался последний акт агонии гитлеровской Германии. Канцелярия, из которой осуществлялось управление обороной Берлина, после потери узла связи главного командования, находившегося в убежище на Бендерштрассе, лишилась телеграфно-телефонной связи и осталась только с плохо работающей радиосвязью. Связавшись в 14. 30 по этому каналу с генералом Ведлингом, Гитлер предоставил ему свободу действий и разрешил осуществить попытку прорыва из Берлина. Казалось, что, осознав свой полный крах, фюрер вроде бы спасал армию, но одновременно подводил черту под своей судьбой, судьбой Имперской канцелярии, Рейхстага и всего Берлина. Однако примерно через три часа Ведлинг, попытки которого вырваться из столицы хотя бы с частью войск провалились, получил от имени Гитлера новое распоряжение. Оно отменяло предыдущее и вновь подтверждало задачу оборонять Берлин до последнего человека. По всей видимости, Ведлинг, как и вся остальная армия, еще не знал, что по существу это было послание с того света. Потому что в 15. 30 в своем глубоком подземном бункере Гитлер, отдав последние распоряжения, покончил с собой. Только полвека спустя обстоятельства этого самоубийства станут достоянием общественности. И тогда станет известно, что первым, кто увидел Гитлера после выстрела, был его камердинер – штурмбаннфюрер СС Г. Ланге. Согласно документам, на допросе, проведенном в середине мая 1945 г. следователями советской военной контрразведки СМЕРШ, он показал: «В левой стороне дивана сидел Гитлер. Он был мертв. На правом виске было ясно видно кровавое пятно – место, куда попала пуля. На полу лежали оба его пистолета (калибра 6. 35 и 7. 65). Правая рука свисала со спинки дивана. На стене, на краю дивана и на ковре были брызги крови. Рядом с Гитлером сидела, поджав ноги, его жена. Она тоже была мертва. На полу стояли ее ботинки. На ее трупе не видно было раны… »

Получается, что своим посмертным посланием Ведлингу фюрер просто-напросто напоследок громко хлопал дверью, оставляя не оправдавшую его надежд Германию в руинах и обрекая не достойных o-tights.ru его сочувствия солдат на совершенно уже бессмысленную гибель.

А те, ничего о том не ведая, продолжали ожесточенно сопротивляться. И упорно дрались за каждый квартал, за каждый дом, за каждую улицу…

Так же отчаянно они сражались и за Рейхстаг – тот самый объект, который по докладам командования 3-й ударной армии «был уже взят». Впрочем, Рейхстаг – что бы там вокруг него еще ни происходило – уже был «взят» и для Г. Жукова. Потому что в 16. 30 маршал отправил в Москву товарищу Сталину боевое донесение, в котором торжественно сообщал: «Продолжая наступление и ломая сопротивление противника, части 3-й ударной армии заняли главное здание Рейхстага и в 14. 25 30 апреля 1945 г. подняли на нем советский флаг» [101]. Далее Жуков представляет Верховному Главнокомандующему и главных «именинников». «В боях за район Рейхстага и его главное здание отличились войска 3-й ударной армии генерал-полковника Кузнецова, командира 79 ск генерал-лейтенанта Переверткина, командира 171 сд полковника Негоды и командира 150 сд генерал-майора Шатилова. Наступление в Берлине продолжается, войска фронта продолжают выполнять поставленную Вами задачу» [102].

Тем временем в команде главных «именинников» шла лихорадочная работа по практической реализации на поле боя того, о чем – как об уже достигнутом – было доложено «Самому».